Об истории 139 Documentary Center
139 Documentary Center хоть и открылся в 2020 году, но работать команда начала ещё в 2019-м. На тот момент в Ташкенте была всего одна независимая галерея – Zero Line, над которой работали Белла Сабирова и Вячеслав Ахунов. Все говорили, что в городе не хватает пространства для обсуждения злободневных вопросов, точки притяжения для сообщества. Все – это фотографы, журналисты, киношники, документалисты, исследователи и так далее.
Я тогда думал, что хотел бы бывать в таком месте, но никогда не задумывался, что я стану человеком, его открывшим, – вспоминает Тимур. – В какой-то момент сложились обстоятельства: были деньги, случайно нашлось дешёвое пространство в здании завода «Агромаш», и случился match! Мы, не думая о том, что будем делать, взяли. Были конечно какие-то мысли на бумаге, стратегии, но, оглядываясь назад, понимаем, что это всё был детский лепет».
На фото Тимур Карпов в 139, 2020 год. Фото: Danil Usmanov, new-east-archive.org.
О выставке «Недавно»
Иронично, что темой первой выставки в 139 Documentary Center, с которой он громко заявил о себе, была проблема сноса и точечной застройки. Выставка называлась «Недавно», а основой послужил происходящий в тот момент снос целого района – самой древней в городе махалли – чтобы на его месте построить Ташкент-Сити. Ташкентцы очень удивились, осознав, что о таких «острых» вещах можно говорить и показывать.
Это всё было очень брутально. Эту махаллю буквально как коровой слизало, всех повыкидывали из домов, повыдавали квартиры на окраине в каких-то недостроенных домах. Весь город за этим следил и никто не мог поверить в происходящее. Этот процесс много кто снимал: помимо меня, Умиды Ахмедовой, набралась критическая масса художников, которые документировали махаллю в разные годы. Мы решили, что на примере этой махалли покажем ужас, который происходит в стране», – рассказывает Тимур.
О переезде и дальнейших планах
Известие о том, что «Агромаш» сносят не было громом среди ясного неба. Как рассказывает Тимур, их сразу предупредили, что здание наверняка снесут через четыре-пять лет, и не обманули!
139 будет находиться в помещении цеха до июня, потом основное пространство придётся освободить. Но Тимур не унывает: «Всё лето будем искать пространство, чтобы заново открыться и продолжать работу. Мы немножко пересматриваем нашу стратегию, подходы в пользу работы в регионах Узбекистана и Центральной Азии».
По словам Тимура, на большую работу с центральноазиатскими интеграциями вдохновили алматинцы. Полгода назад 139 привёз выставку «PAXTA» в Aspan Gallery – этот опыт оказался успешным: «Алматинцы нас так приняли радушно, как нигде ещё».
Тимур рассказывает, что поначалу было сложно осознать потерю места, в которое было вложено столько сил, времени и любви. На какой-то период он впал в депрессию и даже сомневался в дальнейшей работе 139.
В какой-то момент стало очевидно, что мы всё теряем, я впал в глубочайшее уныние, в сильную хандру – всё закончилось тем, что мне пришлось идти к врачу и назначать препараты, чтобы как-то немножко вернуться к жизни. Произошёл некий процесс прощания с этим пространством, пришло понимание того, что нам ни в коем случае не надо останавливаться, а надо продолжать и расширяться», – говорит Тимур.
Одной из основных движущих сил для него стали люди, поддержавшие Центр. Ташкентское сообщество само организовывало мероприятия в поддержку 139, люди рассказывали свои истории о галерее в соцсетях, делились бесконечной любовью.
«Для меня было столько откровений, я буквально сидел и плакал от осознания, как много 139 значит для людей, которых я даже не знаю», – говорит Тимур.
Тимур отметил, что хотя сложно провести качественный мониторинг воздействия деятельности 139, становится заметно, что в городе появилось значительное количество нишевых инициатив, возникших благодаря их усилиям или под их влиянием. Некоторые люди знакомились в 139, другие использовали его как базу для своих начинаний или проведения первых экспериментов, сделал первые шаги. Например, организаторы фестиваля «Стихия» MOQ hub коммерческий проект «Янги маркет» проводили свои первые мероприятия в 139; коллектив QIZLAR, который сейчас представлен на Узбекском павильоне Венецианского биеннале, зародился в окружении проекта 139.
«Это очень длинный список – я его недавно обновлял, когда все начали делиться своими воспоминаниями о 139, включая истории о том, как кто-то здесь делал предложение или праздновал день рождения. Я вот щас об этом говорю и мне как-то грустно становится, – смеётся Тимур. – Ну ничё, ничё, я себя успокаиваю, что в новом месте сделаем ещё интереснее».
На фото: выставка Mission Impossible Зилолы Саидовой и Умиды Ахмедовой в пространстве 139.
О политическом давлении
Помимо проблем с помещением, 139 сейчас находится под прицелом правоохранительных органов. В первый день международного фестиваля независимого, экспериментального и социального кино NOMSIZ галерее было вынесено предупреждение о якобы имевшем место нарушении законодательства – показ фильма без разрешения «Узбеккино» запрещён.
За две недели до этого, 5 апреля, был прерван фестиваль «Артдокфест/Азия». Полиция пришла на показ документального фильма о войне в Украине «Восточный фронт» Виталия Манского и Евгения Титаренко, заявив, что получили некое письмо от Минкультуры.
По словам Тимура, власти впервые вмешиваются в деятельность 139, хотя ранее они организовывали и более острые мероприятия, например, фестиваль украинского кино, на котором были показаны разные сложные фильмы. А сам «Артдокфест» проводился уже в третий раз.
Возможно, на этот раз повлияла фигура Виталия Манского, рассуждает Тимур: «Манской – откровенный враг для российского правительства, иноагент, находящийся в уголовном розыске. Вероятно, они и попросили своих узбекских партнёров принять “какое-то решение”».
По словам Тимура, сотрудники правоохранительных органов нарушили абсолютно все инструкции, предъявили необоснованные обвинения, отвезли в суд, где заседание продлилось всего несколько минут, оштрафовали – выглядело гротескно и смешно – всё это указывает на политический заказ. Сейчас команда 139 в процессе обжалования решения суда.
В следующий раз правоохранительные органы пришли во время фестиваля NOMSIZ.
«Стоит отметить, уже по-другому себя вели – более компетентно, пришёл майор, мягко объяснил, показал письмо, но и тут совершили ошибку, потому что умышленно упустили важную часть законодательства – о проведении международного кинофестиваля», – отмечает Тимур.
Чем властям не угодил NOMSIZ, команда 139 не понимает. Они просидели около четырёх часов с юристами, прошерстили документы и не нашли никаких нарушений законов.
Я думаю, мы правды никогда не узнаем, но подозреваю, что это заказ от “Узбеккино”. С “Узбеккино” у моей семьи давняя история любви. “Узбеккино” – это откровенный цензор, они не любят, когда кто-то что-то снимает без их разрешения. Помимо этого, у нас было много с ними конфликтов, и возможно, это их заказ, чтобы просто насолить», – рассуждает основатель 139.
Что будет после предупреждения – непонятно. С одной стороны, подать иск в суд может только «Узбеккино» в случае нарушения законодательства, которого не было, с другой стороны – в наших странах может произойти что угодно.
Нам важно показать, что всё, что мы делаем для нас не является борьбой с системой. Мы хотим, чтобы у людей был доступ к информации, чтобы люди знали свою историю, имели критическое мышление. Мы своей практикой занимаемся тем, что боремся со страхом инакомыслия. Грубо говоря, иметь критическое мышление в наших странах – почти что приравнивается к сроку. У людей есть внутренний страх: лайк не там поставить, не то репостнуть, сказать или даже подумать о чём-то, что не соответствует линии партии правительства. Наша миссия – борьба с этим страхом», – говорит Тимур.
Запрет на просмотры фильмов
Во время изучения законопроектов, Тимур и его команда обнаружили интересное приложение от 22 февраля 2022 года к закону «О правилах лицензирования». Это приложение вызвало серьезные опасения, так как вводит цензуру. Согласно новому закону, любой кинопросмотр, за исключением просмотра фильмов с семьёй и участием в международных фестивалях, требует разрешения «Узбеккино». То есть, без разрешения агентства нельзя смотреть фильмы в университете, в киноклубах, с друзьями. При этом, закон не регламентирует, что такое «фильм», то есть под его действие может попасть просмотр видеороликов с коллегами, музыкальных клипов, крутящихся на телевизоре в кафе и многие другие кейсы. Это страшное приложение к тому же противоречит Конституции, согласно которой цензура запрещена.
Дальнейшие шаги команды 139 – адвокация об отмене или пересмотре этого приложения.
Это не первое столкновение Тимур Карпова с политическим давлением. Ещё будучи фотографом–документалистом и правозащитником, он занимался активистской деятельностью, связанной с принудительным детским трудом в хлопковой индустрии Узбекистана.Тимура тогда преследовали, задерживали бесконечное количество раз, сажали на несколько суток, избивали, прослушивали. Он оказался одним из нескольких человек из всей Центральной Азии, которого взломали с помощью программы Pegasus (шпионская программа для взлома сотового телефона, предположительно используемая авторитарными режимами для слежки за правозащитниками, журналистами, юристами – прим. ред.).
«Наше правительство на это (Pegasus) потратило примерно 200 тысяч долларов. Могли бы просто нам, галерее, дать, зачем хакать, и так бы всё рассказал, у меня секретов нет», – шутит Тимур.
На вопрос о том, бывает ли страшно, Тимур утвердительно кивает: «Да, всегда страшно. Но что делать? Когда верен своему делу, не можешь его не делать».
Наверное, бесстрашие у Тимура в крови, ведь он из диссидентской семьи – и у отца Олега Карпова, и у матери Умиды Ахмедовой было много проблем с властями.
«Моя мама, Умида Ахмедова, – известный фотограф, кинооператор, документалист, художница; в 2010 году её приговорили к трём годам заключения за клевету и оскорбление ВСЕГО узбекского народа. Прокурор попросил амнистию в честь дня Независимости Республики Узбекистан и её освободили из зала суда. То есть, она была осуждена и тут же амнистирована. С тех пор у нас непрекращающаяся борьба с правительством. Но не то, что мы ходим боремся (изображает борьбу руками) – мы просто существуем, а правительство такое: “Не, не, не, так нельзя!”, – вспоминает Тимур.
На вопрос, не задумывался ли он уехать, Тимур вспоминает шутку отца: «Мы столько вложили в Узбекистан, начиная с дедов; если правительство нам всё посчитает, и вернёт – тогда можем поехать. А пока не вернут – мы никуда не поедем, будем здесь».
Действительно страшно, когда знаешь обо всех преследованиях журналистов, активистов, даже художников, вспоминаешь историю с убийством Марка Вайля, основателя театра Ильхом, – продолжает Тимур уже серьёзно. – Но я просто в своей жизни больше ничего не знаю и ничего так не люблю, как то, что я делаю, особенно прямо сейчас. Когда я снимал кино, занимался фотографией, у меня были вопросики «Насколько сильно я это люблю». Но когда я переключился в какое-то «служение», я понял, что это моё место, моё “призвание”», – говорит Тимур (активно жестикулирует кавычки пальцами).
Рассуждая о переезде, Тимур отмечает, что ничего в жизни так хорошо не понимает и не любит как Узбекистан и Центральную Азию: «Если говорить откровенно, что страшнее – здесь оказаться жертвой репрессий или уехать куда-то и делать бог знает что и зачем – то второе страшнее».
На фото: ярмарка 139, прошедшая в апреле 2023 года.
Как помочь 139 Documentary Center?
«Мы как и любая культурная организация на планете Земля, нуждаемся в финансовой поддержке, потому что культурная организация – всегда чёрная дыра в финансовом плане. Мы люди креативные – всегда придумаем куда деньги потратить, – смеётся Тимур. – Если серьёзно, то мы всегда рады любой поддержке, любому вниманию – в таких случаях важно ощущать себя не одним, получать подтверждение тому, что твоя работа ценится и ты делаешь это не зря».
Реквизиты:
Поддержать в Payme
Поддержать в Click
Uzcard: 8600 4904 4986 6821
Visa: 4278 3200 2065 3480
Viktoriya Rudanovskaya
Поддержать в PayPal
