О режиссёрке
Зака родилась и выросла в Карагандинской области, получила образование филолога и некоторое время работала журналисткой в местных СМИ. В 2017 она окончила московскую Школу документального кино и театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова, где сняла короткометражный документальный фильм «Жаным». Сейчас картину нельзя посмотреть в сети, но тогда она успешно каталась по фестивалям. Это было её первое исследование собственных корней, страхов и взаимоотношений с семьёй — она отправилась в родные края, чтобы спустя много лет попытаться повторить единственный снимок из детства, на котором родители еще не разведены и все трое живут под одной крышей. Но связь с родными была так давно разорвана, что продолжительное молчание не обернулось воссоединением, а сама Зака обратилась к вопросу утраты традиций и поисков идентичности.
В последние годы она работала с российскими режиссёрами в игровых проектах: была автором идеи, сосценаристом и музыкальным редактором сериала «Пингвины моей мамы» Наталии Мещаниновой; сотрудничала с Борисом Хлебниковым в качестве скрипт-супервайзера на съёмках фильма «Солнечная линия» и проводила документальное исследование для его же картины «Снегирь», несколько месяцев проведя с рыболовами в открытом море. Таким неочевидным маршрутом она перешла в область игрового кино, где продолжила тему поисков корней и связи поколений — «Папа умер в субботу» стал её дебютным полнометражным фильмом.
Об истории
Тридцатилетняя москвичка Айко (Лаура Турсунканова) работает визажистом, гримирует звёзд на площадках и отлично преуспевает в своей карьере. Неожиданный звонок застаёт её врасплох — умер отец. Они много лет не общались, из родного аула в Алматинской области она давно уехала и о делах родных не справляется, но всё же решается поехать на похороны. За эти годы фигура отца превратилась из зловещей — был тираном и бил больно — в фактически отсутствующую, мираж воспоминаний. Помнится про службу в Афганистане, контузию, закрашенные мамины синяки. Раны вроде бы уже и не болят, но шрамы остались.
Её приезду здесь не особо-то рады — Айко выглядит по-столичному эпатажно, отказывается переходить на казахский и носить на голове платок. Под одной крышей собираются и старая семья отца — его первая жена и мать Айко Жанель (Венера Нигматулина), и новая — вдова Венера (Самал Еслямова) с дочерью-подростком Кукой (Амина Оразбай). Все поминают почившего лишь добрым словом, ни для кого из родственников он монстром не был, для последней семьи и вовсе образцовый муж и отец. За столом они иронично называют Айко «москвичкой», осуждают за брак с русским (даже если одна из бывших спутниц отца была русской) и ждут не дождутся её отъезда.
«Если покойный при жизни имел долги, его родственники все вернут. Вы его прощаете?», — спрашивает мулла во время погребальной церемонии. И пока большинству кажется, что прошлое ворошить незачем, Айко поступает по-своему. Она хочет не переубедить, а понять. Что из её детских воспоминаний правда? Как человек мог быть чудовищем для одной семьи и надёжной опорой для другой? Можно ли простить непрощаемое? И нужно ли? В поисках ответов на (возможно, риторические) вопросы девушка остаётся в родном доме на всю зиму, пытаясь найти контакт с роднёй и разобраться в себе.
О травмах, утратах и прощении
На схожем перепутье остаётся и фильм. Режиссёрка Зака Абрахманова не считает себя частью казахстанского кино, а свой взгляд на историю воспринимает как взгляд человека, уехавшего и порвавшего все связи с родной культурой. Тем удивительнее, что похож «Папа умер в субботу» не только на российский арт-мейнстрим последних лет (прежде всего на работы Мещаниновой и Хлебникова), но и на современное авторское кино Казахстана, с его вниманием к теме насилия в семье, вечным мотивом дороги и сложными вопросами национальной идентичности.
Тема утраты языка — одна из важнейших в фильме. Айко переходит на русский в ответ на казахский и заменяет платок капюшоном не только и не столько из-за личного фрондёрства или желания разозлить — она давно здесь не своя, и язык этот уже не её. Понятие дома потеряно, и как бы не пряталась она за шутками вроде «представляете, если бы все казахи стали вегетарианцами — стала бы земля свободных лошадей», боль её ощутима. В конце концов, это кино начинается с рыданий героини, только что узнавшей о смерти отца. «Я — супергерой», — пытается она убедить саму себя в зеркале. «Ты не супергерой, а волк-людоед», — отвечает ей в конце фильма вдова её отца, сумевшая и полюбить, и понять несчастную девушку.
Более явно её потребность в обретении семьи ощущается во взаимоотношениях с сестрой Кукой. Диалог всё никак не строится, обе готовы поубивать друг друга: младшая обвиняет Айко в том, что та не звонила по праздниках, а у отца из-за неё болело сердце. Отношение в доме к ней совсем иное: её опекают, жалеют, ведь умер любимый папа. Кука портит вещи старшей сестры, злобно прогоняет из их жизни, та в ответ бьёт её подушкой. Но боль у них общая, и чем больше времени они проводят вместе, тем больше сходств обнаруживается между ними. Как настоящая старшая сестра, Айко начинает чувствовать ответственность за младшую.
Кино Абдрахмановой сделано с невероятной степенью эмпатии. Сопереживаешь тут всем и каждому. И Айко, и новой семье её отца, и каждому участнику этой сложноустроенной и не то чтобы крепкой семьи. Фильм занят не вскрытием социальных язв или ниспровержением обычаев, а вглядыванием в героев и их взаимоотношения. Чем дальше, тем больше у нас вопросов и к самой Айко, но нет при этом осуждения ни к кому. У каждого тут своя эмоциональная, личная правда, диктующая всё дальнейшее поведение. Можно назвать фильм формой личной терапии для режиссёрки. Прощать близких за любые грехи может и не обязательно, но попытаться их понять — необходимо.
