«Мой папа Чингисхан»: автоэтнографическая перспектива в документальном кино

«Мой папа Чингисхан»: автоэтнографическая перспектива в документальном кино

В рамках показов документального кино фестиваля современного искусства ARTBAT Fest 27 октября состоится показ двух фильмов: «Мой папа Чингисхан» Альмиры Сайфуллиной и «Жизнь Иванны» Ренато Боррайо Серрано. Это кинодиалог между одним казахстанским документальным хитом и одним международным документальным хитом, оба из которых заводят со зрителем дискуссию о деколониальности на примере Монголии и Северной Азии.

В этом материале мы поговорим о фильме «Мой папа Чингисхан» с режиссёркой Альмирой Сайфуллиной и одной из организаторок показов, Альмирой Исмаиловой. Альмира Исмаилова представляет коллектив Women make docs, который инициировал эти показы совместно с культурно-образовательным центром Egin.

Фильм «Мой папа Чингисхан» Альмиры Сайфуллиной начинается с красивой, поэтической, но вполне представимой для первой приходящей на ум картинки о Монголии – сценой пыльной бури в степи. Ветер поднимает вверх и уносит бидоны для молока, пытается вырвать прибитую колышками к земле юрту, роняет тарелку от спутникового телевидения. Люди в этом пространстве становятся балластом, которые своим весом удерживают свой мир от исчезновения. Эта символичная экспозиция к истории о том, что происходит в современной Монголии.

Премьера фильма состоялась в основном конкурсе фестиваля «Артдокфест» в Риге в 2018 году. Я смотрю фильм в 2023 году, это его казахстанская премьера. Оговорюсь сразу, что при первом просмотре фильм во мне вызвал шквал противоречивых эмоций и вопросов. Альмира, родившаяся в Киеве, жившая большую часть детства и юности в Казахстане и потом переехавшая в Россию, снимает фильм о Монголии. Как избежать позиции другого, который рассказывает не свою историю? Как выстроить взаимоотношения с героями, не владея языком? Как для самой себя, как для автора, найти внутреннюю мотивацию того, почему я снимаю этот фильм?

Все эти вопросы не давали мне покоя. Пока я не обратила внимания на посвящение в титрах. Фильм посвящается умершему во время съёмок дедушке Альмиры. В интервью каналу «Настоящее время» Альмира рассказала, что он ей помогал в создании фильма и очень хотел посмотреть его. Эта личная травма режиссёра для меня стала отправной точкой к дальнейшему размышлению о картине. Через её призму гораздо легче было подключиться к истории.

Такой способ работы с документальным материалом называется автоэтнографией, когда автор пытается понять действительность не через объективирующие практики наблюдения за другим, но через интроспекцию собственных чувств и переживаний. Альмира, почему ты решила работать с деколониальной и автоэтнографической перспективой?

Есть определённый подход, который с самого начала работы с кино медиумом я стараюсь практиковать и развивать. Он относится и к эстетической части — форме, языку фильма, и к этической — то, какую перспективу и позицию я выбираю в работе с моими героями и окружающим их пространством. Так вышло, что первый свой фильм я снимала в Монголии, второй — в Узбекистане, то есть в тех странах, в которых я физически не живу свою обычную жизнь, но в которые я приезжаю для работы над фильмом. Поэтому с самого начала для меня было важно, как я себя позиционирую и какие отношения выстраиваю с тем или иным обществом и людьми, с которыми взаимодействую. Мне было важно выстраивать горизонтальные доверительные отношения, погружаться в жизнь людей и принимать участие в ней, даже если это не имело непосредственного отношения к съёмкам и фильму. Таким образом я старалась избавляться, насколько это возможно, от дистанции между нами – эмоциональной, культурной, социальной и, как следствие, кинематографической. 

Также я понимала, что мне хочется делать кино принципиально другого типа, работая в чужих пространствах. Кино деколониальное по своей сути и содержанию. Быть очередным «белым» человеком с кинокамерой, исследующим экзотическую жизнь других, мне однозначно не хотелось. Поэтому здесь органично на помощь пришла автоэтнографическая перспектива, которая помогала мне проассоциировать себя с тем пространством, в которое я погружаюсь, находить отклик опыта других в себе и в своей собственной жизни, обнаруживать похожие идентичности, историческую и культурную общность. Этот подход, кстати, также послужил своего рода «клеем», который помог держать фокус и эмоциональную связь с проектом по ходу многолетней работы, несмотря на все сложности, связанные с производством документального кино. 

Монголия в фильме предстаёт калейдоскопом из пяти основных и множества второстепенных персонажей. Такая структура понятна: в этом огромном цветастом мире режиссёру становятся интересны все его проявления. Этот вновь обретённый мир ошеломляет и обезоруживает. Однако мне как зрителю было сложно поспевать выуживать в череде персонажей основных. Я уже сочувствовала женщине, потерявшей бидоны во время бури, как автор предлагал мне бежать дальше. 

Почему-то наиболее запомнившимся после первого просмотра оказался мужчина, баллотирующийся в депутаты. То, как он бродит по улицам с одинаковыми названиями, срифмовало его для меня с героем волшебной сказки. И даже некоторые его действия напоминают упомянутые Проппом функции. Например, «выведывание», когда он приходит к бабушке и расспрашивает её, кто ещё есть в доме, будут ли голосовать её дети или исполняя функцию «Дарителя» раздаёт девушкам на улице листовки, чтобы они за него проголосовали и не перепутали имя. Любопытно, что арка героя завершается сценой, где он и его коллеги молятся Иисусу на победу на выборах. 

Подкупает, что автор вместе с героем верит, что в мире, где соседствуют юрта, буддийский храм и современные многоэтажки, есть место богу, даже в сфере человеческой деятельности такой, казалось, циничной и расчётливой, как политика. Несмотря на постоянное присутствие автора в монтажных склейках, выборе героев, мне показалось, что движение истории несколько хаотично, словно автор, пытаясь объять нечто огромное подсознательно увеличивает дистанцию между зрителем и собой. Альмира, как ты выбрала страну, место съёмок, своих героев, окружающих их людей?

Я давно увлекаюсь документальной фотографией и фотожурналистикой. Как-то раз в журнале «Русский Репортер» вышла новая фотоистория одного из моих любимых фотографов – Сергея Максимишина. Она была посвящена юной девушке Баасансурен, которая живёт в юрточных трущобах на окраине Улан-Батора и мечтает стать балериной. Меня поразила эта история, фотографии, лицо девушки. Я поняла, что хочу снять про неё фильм. Мы связались с Максимишиным через фейсбук, он дал контакты своего фиксера в Монголии и пожелал удачи. По удивительному стечению обстоятельств на следующий же день мы с ним случайно пересеклись в городе – он ехал из Петербурга в Непал через Москву. В общем, эта встреча стала для меня знаком, что надо ехать. 

Я собрала немного денег через краудфандинг, также помогли родители и имелось немного своих сбережений. Так мы отправились вдвоём с моим однокурсником по киношколе, оператором Леонидом Никифоренко, вдвоем в Монголию на 2 месяца. Там нас встретил фиксер Максимишина – взрослый и опытный монгольский оператор Баяр Дэмбэрэл. Приехав в Монголию, мы поразились её контрастирующей реальности. Также со мной произошёл странный эффект узнавания – многое по духу и визуалу было похоже на Казахстан, но не на сегодняшний, а скорее 90-х или начала 2000-х. 

Так познакомившись с юной балериной Баской и окружающим пространством, мы поняли, что фильм будет не про неё, а в общем-то, про эту контрастную, сложную, но очень живую и стремительно меняющуюся реальность Монголии. Благодаря Баяру мы довольно быстро погрузились в её повседневность и контекст, проехали по стране, познакомились с очень разными людьми и их жизнью. Мы искали персонажей, которые бы отражали с различных углов эту реальность кинематографически, были бы своего рода её проводниками и образами. В итоге фильм сложился как разномастный калейдоскоп сюжетов, проявив, таким образом, нашего удивительного «героя». 

«Мой папа Чингисхан» – это кинопутешествие. В нём очень много движения: ветряная буря, объезд избирателей депутатом, перегон баранов, национальная борьба, даже детские игры – все эти сцены заряжены энергией стремления к выживанию, торжеством победы. Сцена с перегоном баранов очень показательна в этом смысле: баранов под дождём гонят дети, где-то в пути они садятся в машину и пастухом выступает железный конь. Бараны встречаются с препятствиями – могут быть сбиты встречными машинами или смешаться с баранами из других стад.

Эту сцену можно расценить как метафору человеческого существования, а можно – как желание автора понять, как живётся номадической культуре внутри глобализации XXI века. В этой двойственности трактовки есть обаяние авторского языка Альмиры, пытающейся уйти от шаблонов и дидактики. И особенно важно узнать, что для неё самой ценно в работе с документальной реальностью.

Для меня, наверное, самое ценное – это непредсказуемость и неисчерпаемость документальной реальности. Мне нравится, что даже продумав все возможные варианты, детали и потенциальные сюжетные линии, выходя в «поле» с камерой, всё, скорее всего, обернётся совсем иначе и выведет туда, куда даже не планировалось. Главное, в этот момент довериться этой самой реальности и быть к ней крайне чуткой и гибкой.

С документальной реальностью всегда интересно – она не может наскучить, и то, какие истории она может предложить, не сравнить ни с каким, даже самым талантливым, воображением. Пожалуй, она лучший сценарист.

Хлёсткое, запоминающееся название «Мой папа Чингисхан» изначально показалось мне приёмом стереотипизации образа Монголии. Но, кажется, здесь есть что-то более глубокое, что сумела ухватить авторка.

В период советской власти образ Шынғысхана был заменён образом советских вождей. А в 90-е образ вновь был использован демократическими силами для объединения народа и создания компенсаторного символа былого величия на фоне разрухи в стране. В 2006 году был принят закон об упорядочении имени и образа Шынғысхана. Примерно в это же время в 2000 году в Казахстане, стране, где Альмира тогда жила, был принят закон о Первом Президенте. В 2020-м Казахстан утвердил план мероприятий по празднованию 750-летия Золотой орды, а президент Токаев отметил, что «Золотая орда входит в культурный код казахов».

Упомянутый мной контекст не входит в сферу исследования фильма Альмиры, но как-будто становится дополнительным пунктом мотивации Альмиры как режиссёра, желающего разобраться почему Шынғысхан и Золотая орда так важны для казахов и как этот образ великого патриарха довлеет и над нашим обществом.

Альмира Сайфуллина для меня пример того, как автор, обратясь к незнакомому материалу, смогла сделать это деликатно. Я не увидела в фильме обличения социального неравенства, критики режима или спекулирования на остросоциальных темах. Альмиру интересует другое: как Монголия в образе маленького человека пытается не захлебнуться в процессе болезненной трансформации. И эта оптика мне кажется очень гуманистической и современной.

Этот дебютный фильм стал, во многом, отправной точкой для меня как для кинематографистки. Сделав его в «no budget» условиях, благодаря помощи коллег и близких, я прошла самостоятельно через все этапы кинопроизводства, и, наверное, это и была самая лучшая киношкола.

Плюс, когда фильм вышел на экраны и встретился со зрителем, получил отклик и определённое признание, для меня это стало большим вдохновением для дальнейшей работы и новых проектов.

С 2019 по 2023 год я работала над новым фильмом в Узбекистане, в городе Бухаре. Фильм называется «Тутовник». Надеюсь, что скоро начнётся его фестивальная судьба. Этот фильм сильно отличается от «Мой папа Чингисхан», в первую очередь тем, что там есть один главный герой, жизнь которого я снимала в течение нескольких лет. Плюс, конечно, тема и форма фильма совсем иные. Это история о взрослении в патриархальном обществе и о выборе, который порой не совсем наш. На данный момент я работаю над новым проектом в Казахстане. Через экспериментальную кинооптику и рефлексивный подход, я исследую травму сталинизма, территориально фокусируясь на Центральном Казахстане.

Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Краткий гайд по казахстанской литературе: тренды, сообщества и интернет
Ликбез
#общество
Краткий гайд по казахстанской литературе: тренды, сообщества и интернет
Почему мюзиклы важны и как они помогают видеть романтику в рутине
Культура
#кино
Почему мюзиклы важны и как они помогают видеть романтику в рутине
Gorilla Style Wars возвращается с ярким финалом и звёздными гостями
Город
#события
Gorilla Style Wars возвращается с ярким финалом и звёздными гостями
«Қызды ұлдан кем көрмеңдер!» «Айқап» әйелдер туралы не жазды?
Ликбез
«Қызды ұлдан кем көрмеңдер!» «Айқап» әйелдер туралы не жазды?
В Алматы прошёл мастер-класс по национальной кухне
Ликбез
#общество
В Алматы прошёл мастер-класс по национальной кухне