С момента выхода оригинального фильма в 2002 году многие пытались воссоздать фирменный бойловский дух апокалипсиса, но так и не приблизились к тому градусу смелости и хулиганства, которые практиковал британец ещё со времён съёмок «28 дней спустя». Так, бюджетные цифровые камеры помогали создавать «сырой» (практически документальный) эффект повествования, эклектичный монтаж и эксперименты с ритмом усиливали напряжённость и абсурдность происходящего, а чёрный британский юмор и нестандартный выбор саундтрека (от рока до электроники и фолка) стали яркими режиссёрскими штрихами. «28 лет спустя» сохраняет все взвинченные приёмы Бойла, превращает уникальный стиль съёмки в киноязык и напоминает, что идеальных картинок и сценариев не бывает — особенно когда ты живёшь в мире, который поразил вирус.
За последние несколько лет образ человека в условиях постапокалипсиса существенно изменился. Так, режиссёров стали больше интересовать герои в серых зонах, а их несовершенства вышли на первый план. В качестве примера можно вспомнить «Последние из нас», Death Stranding или многосезонных «Ходячих мертвецов». За скобками остаются десятки других проектов, где вместе с исследованием вирусов большую роль начинают играть внутренние демоны персонажей. По теме напрашивается кейс с реальной пандемией и популярностью оригинального фильма во время карантина. Скриншоты с одиноким Киллианом Мёрфи и пустынным Лондоном тогда заполнили весь интернет, а напуганные люди ринулись пересматривать фильм Бойла. То ли провидческие эпизоды, то ли правдивое изображение животных людских реакций, но «28 дней спустя» стал одним из немногих фильмов, тесно ассоциирующихся с пандемией. Казалось, что фильм про смертельный вирус и мутировавших людей обязательно должен удивлять экшеном или масштабными сценами массовых бойн, но Бойл предложил немного другой подход и сделал маленькое самодельное кино, врезавшееся в память целым поколениям.
Сюжетно продолжение никак не перекликается с оригиналом. Истоки вируса не так важны (за нас всё расскажет титр перед фильмом), достаточно познакомиться с общиной, живущей на отдалённом острове Линдисфарн (Святой остров). Здесь есть всё, что раньше было нужно для жизни — школы, церкви, бары, своя идеология, обычаи, а главное — нет заражённых и опасности для жизни. Безопасную территорию покидают только во время охоты или походов за топливом. Единственный способ — выйти через огромный деревянный забор и пройти по тропе, окруженной озером. Дальше каждый сам за себя, а процесс инициации (первой охоты) считается для жителей чем-то священным. Так мы и знакомимся со Спайком (Элфи Уильямс), двенадцатилетним юношей, который в первый раз собирается выйти за пределы поселения вместе со своим отцом (Аарон Тейлор-Джонсон). И не так важно, что Спайк ещё слишком молод, а его мама (Джоди Комер) страдает от неизвестной болезни. Отцу нужен герой и новый защитник в семье. «Чем больше ты убиваешь, тем легче тебе становится», — кредо с которым живет отец и новая реальность, с которой сталкивается Спайк. Это путешествие разделит жизнь юноши на до и после, а в сердце поселится опасная и непредсказуемая надежда.
Тема смерти — ключевая для «28 лет спустя», но не в привычном понимании. Бойл идёт от обратного, приравнивает смерть к жизни и взаимоисключает оба понятия. Иногда даже складывается впечатление, что он смотрит на ситуацию в мире с некоторой долей оптимизма. Жизнь в фильме обитает абсолютно везде. Осознанно или неосознанно Спайк делится ею с нуждающейся мамой и окружающими людьми. Бойл показывает, что в повсеместных убийствах и вечном страхе, как бы это жутко не звучало, можно найти что-то прекрасное или, как минимум, вечное. Так познаётся реальная ценность своего существования и ощущается взросление — ценить жизнь даже в моменты, когда от тебя морально не осталось и кусочка. И по-настоящему оживаем мы только тогда, когда почти сталкиваемся с этой смертью. Герой Рэйфа Файнса уверяет Спайка, что жить нужно по двум правилам: memento mori (помни, что ты смертен) и memento amoris (помни, что ты должен любить). Спайк взрослеет на глазах у зрителей, сталкиваясь со смертью сразу двух любимых ему миров: чужой Великобритании и родной семьи.
Алекс Гарленд, последние режиссёрские проекты которого были посвящены войнам в Америке («Гражданская война», «Под огнём»), наконец возвращается на родные земли в качестве сценариста. Гарленд уже давно использует постапокалиптическую Великобританию как зеркало социальных и политических проблем страны. В «28 дней спустя» пустынные улицы столицы и хаос, вызванные вирусом, отражали страхи перед эпидемиями и распадом общественного порядка, а также критиковали уязвимость британской инфраструктуры.
А неофициальный сиквел «28 недель спустя» испанского режиссёра Хуана Карлоса Фреснадильо и сценариста Роуэна Жоффе углублялся в политический подтекст, показывая военную оккупацию под эгидой НАТО (с намёком на вмешательство США). Всё это отсылало к дебатам о суверенитете и постколониальной зависимости страны. В целом бойловские комментарии и начали подчёркивать классовые напряжения, бюрократическую некомпетентность и милитаризацию общества, характерные для британского контекста начала 2000-х (с аллюзиями на реальные события, вроде эпидемии ящура 2001 года и войны в Ираке).
В новом же фильме Гарленд идёт дальше и проходится по полю поп-культурного наследия страны, намекая на скандал с Джимми Сэвилом — британским телеведущим и диджеем, который десятилетиями совершал сексуальные преступления, включая насилие над детьми. Тогда местное расследование выявило сотни подобных инцидентов, что вызвало критику BBC за сокрытие информации и потрясло британское общество. В «28 лет спустя» его «образ» примерил один из самых запоминающихся и эффектных персонажей фильма. В будущем он станет одним из главных героев следующей части франшизы: «28 лет спустя: Храм из костей». Фильм уже снят режиссёркой Нией ДаКостой и выйдет в международный прокат в январе 2026 года
Технически это ни разу не безупречное кино с очень большим количеством нюансов, которое местами напоминает «Безумного Макса: Дорогу Ярости», адреналиновый found footage хоррор, кровавую версию «Телепузиков» или «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика. Некоторые эпизоды, снятые с 20 телефонов одновременно, моментально отпечатываются в памяти и точно войдут в историю жанра как одни из самых изобретательных сцен погонь и убийств. Зачастую это безупречно смелое и по-хорошему панковское кино, которому всё равно на общие правила: иногда горизонт завален, часто герои находятся в расфокусе, а резкость меняется от кадра к кадру. Но удивительным образом вся эта мешанина работает в тандеме и создаёт уникальное зрелище, способное растрогать до слёз в финале.
Немаловажным фактором стала музыка шотландской группы Young Fathers. Это их дебютный саундтрек, одной из главных тем которого является композиция Boots (с рефреном из стихотворения Редьярда Киплинга 1903 года). Ритм трека напоминает монотонный маршевый шаг, а его слова раньше использовали в качестве психологических пыток для «морских котиков». Такие небольшие детали и создают контркультурные, протестные и авторские высказывания.
В недавнем интервью Дэнни Бойл подтвердил, что в Киллиан Мёрфи вернётся к роли Джима в сиквеле «28 лет спустя: Храм из костей». Также он отметил, что Мёрфи появится в эпилоге второго фильма, а его роль станет значительной в третьем фильме трилогии, если он будет профинансирован. Сборы этого фильма, а значит и будущее франшизы, как всегда в наших руках.
