Те, кто интересуются рэп-музыкой, наверняка слышали термин «хорроркор». Кто-то, возможно, знает его благодаря казахстанскому коллективу «Пост Мортем». Хорроркор был разным на различных этапах своего формирования, выступая то в качестве способа говорить о политике, то как средство для выражения личных переживаний. Сейчас он почти исчез, потому что рэперам больше не нужно прятать свои переживания за эстетикой ужаса, но почему он был нужен раньше и о чём говорил?
Не жанр
Хорроркор сложно в полном смысле назвать жанром хип-хоп музыки. В нём нет характерного звучания, и за редчайшим исключением нельзя по началу бита понять, что перед вами именно он. Это музыкальное направление так и не сформировало собственной устойчивой музыкальной формы за исключением, разве что, любви многих артистов к тяжёлой музыке, вроде грайнд-кора или эмо-вайоленса, а также грузных гитарных рифов, которые появляются довольно часто.
Тем не менее, обойтись можно и совсем без них. В довольно расплывчатый термин укладываются настолько разноплановые релизы, как ранние альбомы Tyler, The Creator и поздний микстейп Mac Miller, записывавшиеся на Def Jam мрачные клоуны Insane Clown Posse или такая легенда хорроркора, как Esham.
Главное, что нужно понимать о хорроркоре — это то, что он представляет собой набор эстетических установок. Они ориентированы на передачу мрака, ощущения безысходности, часто встречаются эсхатологические и оккультные мотивы, а во главу угла нередко поставлено насилие. В общем, центральное место в хорроркоре занимает лирика, и именно она определяет принадлежность композиций к хорроркору. Однако эта мрачная эстетика существует не ради себя самой, а как форма репрезентации (например, представителей афроамериканского коммьюнити или людей с психическими расстройствами) и разнообразных высказываний, в том числе и политических, как культурный анализ и способ смотреть на социальные процессы.
Политический ужас
Не вдаваясь в историю жанра, стоит упомянуть, что первыми, к кому полноценно применялся термин «хорроркор», были Flatlinerz — группа трёх рэпперов из Нью-Йорка. Их деятельность он описывает почти идеально, потому что тексты группы пропитаны тематикой классических фильмов ужасов. Например, их наиболее популярный сингл «Live Evil» содержит строчки вроде «I’ma burn in Hell for that which I be sayin’, no prayin’, dead’s decayin’ when I am slayin’», при этом сами они описывают себя в текстах, как представители тёмной стороны, зло, которое восстаёт. Их пластинка 1994 года под аббревиатурой USA скрывает не США, а фразу Under Satan’s Authority.
Первоначально хорроркор был именно таким. Если обратить внимание непосредственно на звучание, то Flatlinerz были классическими представителями хардкор-рэпа восточного побережья, и музыкально не сильно отличались от условных Public Enemy. Если последние говорили о политическом открыто, например, в популярном треке «Fight the Power», то для Flatlinerz гораздо более интересным подходом было оборачивание политического подтекста в эстетику хоррора.
Особенно ярко это бросается в глаза, если провести некоторые параллели между восстанием из могилы, что является частым мотивом в хорроркор-треках, и восстанием социальным. Другой пример — определение лирических героев в качестве зла как оборотной стороны «нормальных людей», то есть белого большинства американского общества.
Среди представителей хорроркора есть и такие, для которых между эстетикой ужаса и политическим высказыванием не ставится знак равенства, но они смешиваются в едином лирическом пространстве и сосуществуют на равных. Например, именно так тексты писал Esham. Он, пожалуй, первый, кто активно начал использовать тематику насилия в текстах, при этом обращая внимание на психические состояния или расстройства от лица лирического героя.
В некоторых треках, например, «The The Wicketshit Will Never Die», Esham не придерживается единого повествовательного контекста, как это делали те же Flatlinerz. Он одновременно упоминает приобретение и использование оружия, повторяет несколько самореферентных панчей об абортах и высказывается о расизме в насильственном ключе, явно вдохновлённом деятельностью Малькольма Икса. Его дебютный релиз называется «KKKill the Fetus», что одновременно и выпад в сторону расистских организаций, и в сторону пролайферов, как американского христианского белого большинства.
Но хорроркор не ограничивал себя строго политическим акцентом, соседствующим с визуально-нарративной эстетикой хоррор-фильмов. Ненависть и глубокое эмоциональное неприятие текущего положения дел приводили к лирике ужаса и насилия по многим другим причинам.
Репрезентация
Уже Esham на том же упомянутом треке проводит параллели между собой и Майклом Майерсом (антагонистом-убийцей из серии фильмов «Хеллоуин»), делая это в форме высказывания «I’m psycho, just like Michael», в других его релизах тоже регулярно фигурируют высказывания о собственном безумии, состоянии помешательства и другие заявления о некотором психическом статусе.
Это — тоже важная часть хорроркора. Поскольку хардкор-рэп изначально являлся гипермаскулинной средой, хорроркор, как нестандартное его ответвление с более свободным, антагонистическим самоощущением позволял авторам высказываться более открыто об эмоциональных состояниях. Это хорошо видно на примере ранних работ Tyler, The Creator — автор, одновременно представляющий две стигматизируемых группы: людей африканского происхождения и людей с нарушениями в ментальном здоровье.
На ранних работах Тайлера можно встретить много лирики, связанной с тематикой насилия, психических расстройств, аутоагрессии, а периодически и напрямую ужаса. Всё это сильно вдохновлено ранним хорроркором, а иногда описывается термином пост-хорроркор, чтобы отличить его от классических работ направления в вопросе звука. В текстах Тайлера фигурируют регулярные суицидальные высказывания: «My hands tremble, my finger slipped, the wall’s red, her life is fucked, she’s sad now, her son is dead» — говорит рэпер о своей матери, предполагая собственное сведение счётов с жизнью. На том же альбоме есть серьёзные и не очень очевидные отсылки к серийным убийствам, например, упоминание характерной манеры действия Эдварда Гейна.
Тем не менее, на эпоху раннего Тайлера пришлось время изобретения новой искренности. В одном из треков на своём втором альбоме рэпер говорит «Okay, you guys caught me, I’m not a fuckin’ rapist or a serial killer, I lied, you know, you— you just want attention, you’ll be fine». Такое обнажение из сценического/лирического образа ранние представители хорроркора не могли себе позволить. За долгие годы хорроркор сильно сместил акцент с социального на индивидуальное, с переживания общественно-политических трудностей и явлений на личные эмоциональные состояния — насилие, ужас, мрачная эстетика остались такой же обёрткой, но содержание в значительной степени изменилось.
Терапевтический эффект
В разные годы стремление использовать в хип-хоп музыке хоррор-эстетику имело разные цели, но сохраняло единую форму регулярного обращения к табуированным в популярной музыке темам. Кто-то, как Esham и Flatlinerz переживал несправедливость полицейского произвола, системный расизм и неравенство в доступе к казалось бы гарантированным общим правам. Другие, как Тайлер, справлялись посредством мрачной эстетики с собственной психической нестабильностью, депрессивными состояниями и суицидальными мыслями. Упомянутый Mac Miller на релизе Delusional Thomas под одноимённым альтер-эго и вовсе боролся с собственной наркозависимостью, привнося, помимо насилия, в лирику ещё и наркотическую тематику.
Всё это — способы обернуть собственный страх перед миром в нечто ещё более ужасающее, гротескно-мрачную, безнадёжную лирику хоррокора. «Не можешь победить — возглавь» — полноценное описание всего сторителлинга и повествовательных тропов хоррокора, который меняется и растворяется среди других жанровых ответвлений рэп-музыки, потому что теперь почти обо всём можно говорить открыто.
