Есть ощущение, что лет восемь-десять назад цвета были ярче, солнце грело нежнее, а весь мир был готов открыться навстречу. В кинотеатрах показывали «Ла-Ла Ленд» и «Зверополис», Рианна регулярно выпускала новую музыку, а тёплые вечера посвящались охоте на покемонов. В тех же временах осталась лучшая эпоха YouTube, где не существовали TikTok и брейнрот, да и вживую люди предпочитали общаться больше. Жить будто правда было проще.
@joseamiot those pants 😭😭 #2017 #style #musically #pants #school #foryou #foryoupage #relateable ♬ On & On – Cartoon & Jéja & Daniel Levi
Всё это, конечно, проделки ностальгии — светлой печали, заставляющей нас хотеть вернуться обратно в прошлое. Впервые введённый в практику в конце 17 века, термин является сочетанием двух греческих слов — «возвращение домой» и «боль». Диагноз с этим названием означал серьёзное расстройство, которым страдали солдаты: тоска по родине была настолько сильной, что те не могли выполнять свои обязанности. Единственным лечением была высылка домой.
Со временем термин приобрёл гораздо более широкое применение, и дом уже символизировал чувство внутреннего комфорта, которое для каждого человека, бесспорно, индивидуально. Значит в этом уравнении «дом» — это то, что приносит радость, и то, что мы любим — иными словами, набор наших увлечений, склонностей, предпочтений. Согласно теории Ашока Янсари, большинство самых ярких воспоминаний создаётся в нашем мозге в период с 15 по 30 лет, потому что именно тогда наиболее активно происходит формирование личности. Следовательно, больше всего мы ностальгируем по этим временам. А так как каждый из нас стремится к счастливому существованию, то и в голове мы склонны прокручивать позитивные эпизоды прошлого.
Юношеские годы поколения Gen Z, рождённого с конца 90-х до середины нулевых, пришлись как раз на период с 2015 по 2018 годы. Многие только учились в средних и старших классах или уже выпускались из школы, впереди ждала неизвестная, но захватывающая молодость, новые знакомства и долгожданная свобода. При этом у многих была возможность рассчитывать на подстраховку в виде еды и крыши над головой. Уже не дети, но пока не взрослые: по-прежнему наивные, всё ещё беззаботные.
I’m twenty, it’s a blessin’ The essence of adolescence leaves my body, now I’m fresh and My physical frame is celebrated ’cause I made it» — Nas, «Life’s a Bitch»
Когда-то незыблемый, мир наших кумиров начал давать трещины. Общество взрослеет, и с ним взрослеют ожидания. Всё чаще на поверхность стали всплывать громкие разоблачения — домогательства, насилие, ложь, финансовые махинации. Одни отказываются признавать свои психические расстройства, другие — исчерпали себя творчески и перестали вдохновлять. Разочарование в тех, кто ещё вчера казался недосягаемым, стало первым ударом по наивной вере детства.
Конец 2019 года ознаменовался новостью, в которую сложно было поверить: в китайском Ухане якобы кто-то сварил летучую мышь, что привело к вспышке инфекции. Сначала — локальная эпидемия, потом — пандемия, охватившая весь мир. COVID-19, поначалу воспринимавшийся как временное неудобство и шанс немного отдохнуть, превратился в глобальный кризис. Изоляция, страх, миллионы жертв — и последствия, с которыми человечество будет жить ещё долго.
Карантин изменил всё. Люди были вынуждены жить взаперти, каждый день узнавая о новых смертях. Мир охватила не только пандемия вируса, но и пандемия депрессии. Изменились ритмы жизни, экономика, культура, общение. Удалённая работа и обучение стали нормой, а вместе с ними в наши жизни глубже проникли цифровые технологии и искусственный интеллект.
Пережитые потрясения отразились и на культуре. Искусство стало мрачнее, предсказуемее. Киноиндустрия предпочла не рисковать: перезапуски, ремейки, адаптации — проверенные формулы вместо новых идей. Искусственный интеллект всё активнее внедряется в творческую сферу, подменяя оригинальность автоматизированным подходом.
Мир, однако, продолжал постепенно приходить в себя. Те, кто учился в разгар пандемии, завершили образование онлайн и вступили во взрослую жизнь в непростое время. Поиск работы, неуверенность в завтрашнем дне, низкие доходы, высокая стоимость жизни — всё это стало новой реальностью вчерашних детей. Забота о здоровье также перестала быть чужой обязанностью: стало ясно, насколько дорого и сложно заботиться о себе в условиях нестабильности.
Ностальгия стала ответной реакцией на этот новый мир. Мы всё чаще вспоминаем детство — время беззаботности, когда нас защищали, а заботы казались далёкими. Мы знаем: назад дороги нет. Но старые фильмы, музыка, фотографии — это мосты, пусть и временные, в ту простую, понятную реальность, где жить было легче.
