«Шахмардан выходит из колодца»: антиколониальность, страх и неизбежность прошлого

В начале декабря состоялась в «Трансформе» состоялась премьера спектакля «Шахмардан выходит из колодца» по пьесе Ныгмета Ибадильдина. Наша редакция не могла пропустить столь важное для города и его культурного контекста событие. Рассказываем о том, что мы увидели, что пережили во время представления и почему каждому стоит побывать на этом спектакле.

«Экспозиция классовой борьбы. До конца. До конца!»

Сюжетную составляющую происходящего перед зрителем пересказывать нет никакого смысла – за этим отсылаем к оригинальному тексту пьесы. К тому же в пространстве театра сюжет оказывается лишь одним из элементов, работающих на создание атмосферы, не занимает в нём центрального места и улетучивается вместе с окончанием действия на сцене. Гораздо важнее поговорить о том, что стало тканью, из которой сплетается тело текста.

Пьеса погружает зрителя в страшные события 1928 года. Обнажение лица советской власти, прежде находившейся в маске «народности», происходит в это время посредством начинающейся коллективизации. Лозунг «отнять и поделить» перестаёт быть лозунгом и становится новой реальностью, отвратительно материальной, беспринципной и жестокой реальностью. Новоиспечённая власть сапогом из грубо выделанной кожи наступает на степь, чтоб присвоить себе главную ценность кочевников – скот.

«Баи и байство должны быть уничтожены. Это пишут. Мяса много надо отобрать у всех» – зачитывает герой пьесы Шахмардан в газете, заявляющей о новом положении дел в молодой советской республике. И пророчески комментирует приближающийся ад: «Я почему-то думаю, что мы все будем для них баями».

Шахмардан не ошибся. Началась классовая борьба.

Погружение и бессилие

Когда в зале начинается представление, свет гаснет, и перед зрителями, сидящими полукругом, располагаются актёры на стульях. Каждый из них в начале спектакля только зачитывает пьесу, и на сцене, кажется, совсем ничего не происходит. Слова часто повторяются, один актёр, как эхо, отражает реплики другого. Смотреть совсем необязательно, будто даже наоборот – закрытые глаза лишь позволят услышать, как бьющиеся голоса команды спектакля превращаются в перкуссию, задают ритмику произведения и начинают погружать зрителя в атмосферу.

Звук – это важнейшая составляющая данного спектакля. Голоса героев, звучащие как инструменты, сопровождаются почти эмбиент-эффектами ветра и шумом горящих юрт. Всё это подкрепляется живой скрипкой и домброй, причём музыкантка регулярно переходит от медленной мелодичности к абсолютной рваным, выкрикиваемым инструментами звукам. Её положение в пространстве спектакля совершенно особенное – она не актриса и не зритель, её место очень промежуточное, что будто бы позволяет одновременно проживать эмоции вместе с наблюдателями и создавать их вместе с действующими на сцене лицами.

Во всю эту музыкальность очень легко полностью «провалиться», она обволакивает и затягивает в события пьесы. Из-за такого звукового погружения становится очень тяжело оставаться лишь внешним наблюдателем. Зритель будто оказывается в месте событий, за воем ветра приходит лёгкое (лишь поначалу) ощущение холода, за истошными стонами актёров – эмпатический порыв остановить страдания несчастных. На всё это дополнительно играет горизонтальность, в буквальном смысле, сцены. Актёры не находятся на возвышении от зала, во многих частях спектакля до них можно дотянуться рукой, и желание сделать это – остановить, помочь, спасти? – возникает с завидной регулярностью.

Такая атмосфера спектакля создаёт ощущение ужаса ото просиходящего на сцене, а оно, в свою очередь, чувство бессилия. Один из режиссёров спектакля, Кеша Башинский, соглашается и добавляет, что именно эти чувства и хотелось донести до зрителя.

«Ужас в ощущениях зрителя – это переживание трагедии прошлого, но трагедии неизбежной» – говорит режиссёр. И неизбежность её не в том, что она должна была случиться, а в том, что случилась на самом деле, и от действительности давно минувших дней уже никуда не деться. С рефлексией по поводу колониальности, особенно атмосфере спектакля, задающей её ритмику, чувство страха перед уже случившимся кажется столь же неизбежным, как и сами события.

Язык

Языковая составляющая является важнейшим элементом любой деколониальной рефлексии, спектакль в этом отношении не мог быть исключением. Один из способов представления ритмики взаимодействия советских колонизаторов и их жертв в лице полуоседлых казахов – это двуязычность постановки.

Во время просмотра ярко бросается в глаза то, что между языками происходит выравнивание отношений. Почти каждая реплика на русском дублируется казахоязычными титрами на экране, почти каждая реплика на казахском – русскоязычными. Это очень прозрачно намекает на абсолютно равную ценность языков, Шахмардан выходит из колодца, чтобы отказать колониальному языку в большей престижности относительно языка местного. Что интересно, те реплики, которые не переводятся с одного языка на другой, будто говорят, что колонизаторам и их жертвам понятно друг в друге не всё, да и не должно быть понятно, ибо язык – элемент индивидуализирующий группу и выделяющий её среди других.

При этом для казахского языка используется сразу несколько форм письменности, что можно считать и как манифест свободы самоопределения языковой идентичности степи, и как дань уважения культурным деятелям сразу нескольких эпох, и как чистое историческое ощущение языкового насилия и внешнего воздействия. Но как ни посмотри на этот элемент спектакля, прячущийся где-то на фоне основного сценического действия, он тоже кажется важным и скрывающим в себе боль.

Ныгмет Ибадильдин с помощниками специально перевёл пьесу с русскоязычного оригинала. Над решением с разными формами письменности работала исследовательская группа «trcman».

После поклона актёров

Рекомендация для тех, кто не откажет себе в удовольствии посетить спектакль: останьтесь на обсуждение!

Обсуждение, возможно, не столь эстетически насыщенное мероприятие, как само представление, но в культурном смысле, в вопросах понимания текущей действительности и своих собственных внутренних изменений оно гораздо важнее. Это место, где можно будет высказаться о своих переживаниях, а самое главное – послушать и понять других людей, только что переживших вместе с Вами национальную катастрофу и вернувшихся в повседневность.

Кеша Башинский говорит, что контекстное поле, которым оброс спектакль за время обсуждений, имеет первостепенную роль в том, что команда вообще хотела донести с помощью постановки. «То, что вы увидели сейчас – это лишь часть, сама ситуация ещё более широкая, объёмная и многогранная» – сказал представитель команды спектакля, и спорить с этим трудно.

Зарождающийся деколониальный дискурс в Казахстане только начинает нащупывать способы реализации себя. Поскольку он во многом завязан на национальных трагедиях, общих коллективных травмах и тяжёлых переживаниях, уходящих корнями в прошлое, эстетический путь, напрямую ведущий к осознанию собственных переживаний, является одним из лучших способов общественного диалога.

В этом смысле театр играет немаловажную роль и может добиваться изменений в людях очень эффективно, что автор данного материала полностью прочувствовал на себе и без толики сомнений рекомендует повторить этот опыт.

Спектакль «Шахмардан выходит из колодца». Культурные пространства «Трансформа», ««bUlt», «egin». О датах проведения сообщим дополнительно.

Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Читайте также
Almaty Pop Up Store: 11 лет любимой ярмарке алматинцев
Город
#события
Almaty Pop Up Store: 11 лет любимой ярмарке алматинцев
Moldanazar выпустил трек, записанный на легендарной студии AIR Studios
Культура
#музыка
Moldanazar выпустил трек, записанный на легендарной студии AIR Studios
Казахстанское агентство GForce Grey выиграло престижную премию Epica
Бизнес
Казахстанское агентство GForce Grey выиграло престижную премию Epica
Как прошёл фестиваль Tabiğat Labs в Алматы
Город
#события
Как прошёл фестиваль Tabiğat Labs в Алматы
О женщинах. Ноябрьские выставки в Доме на Барибаева
Город
#события
О женщинах. Ноябрьские выставки в Доме на Барибаева