Пока в Скандинавии белые ночи уступают место осени, в Алматы продолжается концертный сезон с мировыми звёздами. Что общего между столь разными географическими координатами? 7 сентября в рамках Park Live Almaty выступят Röyksopp — норвежский дуэт, превративший «северное сияние» в звук и сделавший его частью глобальной электронной сцены.
С конца девяностых Röyksopp шаг за шагом обустраивали собственную звуковую вселенную. Дебютник «Melody A.M.» (2001) показал: скандинавская музыка может быть одновременно меланхоличной и танцевальной. «Eple» зазвучала в компьютерах Apple, мультклип «Poor Leno» закрепился на музыкальных каналах. За два десятилетия дуэт собрал яркую дискографию — и сегодня их концерты звучат как ретроспектива северного саунда, где каждая песня становится частью большой истории.
Холодный приём
Если бы у эмбиента как жанра было место жительства, Скандинавия стала бы его идеальным адресом. Свейн Берге и Торбьёрн Брундтланд родились в Тромсё — городе, где полярная ночь длится почти два месяца. В конце восьмидесятых и начале девяностых здесь подростки, увлечённые кассетами Kraftwerk и Жана-Мишеля Жарра, собирали первые синтезаторы и мечтали стать известными за пределами родных краёв. А что там было? Музыкальная сцена Тромсё сама по себе была камерной, но изобретательной. Однако тесный круг быстро стал ограничением — и тогда они, как и многие представители местной волны (Mental Overdrive, Бьорн Торске и другие), перебрались в Берген.
Берген девяностых — это уже другая волна независимых артистов: Kings of Convenience, Annie, Ralph Myerz & The Jack Herren Band, Erot и другие музыканты лейбла Tellé Records. В отличие от шумного Осло, Берген работал как лаборатория идей, и Röyksopp вписались в неё органично. Здесь сформировался их стиль: не копия британских рейвов и не калька с немецкого техно, а синтез скандинавской меланхолии с наследием Брайана Ино и Вангелиса.
В Тромсё ещё работал Гейр Йенссен, известный как Biosphere, один из отцов арктического эмбиента. С ним и связана история первой группы, в которую входили будущие Röyksopp. Под покровительством Йенссена появилась группа Aedena Cycle, которая выпустила меланхоличный EP Traveler’s Dreams (1994) на лейбле Apollo (сублейбл R&S Records). Этот опыт дал команде первые шаги в международное электронное сообщество, хотя полноценного контракта тогда заключить не удалось.
После распада Aedena Cycle в 1998 году Берге и Брундтланн образовали собственный дуэт Röyksopp — название, по их словам, отсылает и к норвежскому грибу-пуховику, и к «грибному облаку» ядерного взрыва. Интересно, что музыканты заменили норвежскую букву ø на шведский вариант ö — видимо, в эстетических целях.
Герои миллениума
Дебютному альбому норвежцев «Melody A.M.» можно опрометчиво дать ярлык «чиллаут». В начале нулевых это слово использовали как широкий маркетинговый зонтик для всей «спокойной музыки», от даунтемпо до трип-хопа. Радиостанции и компиляции на CD редко отмечали различия между оттенками жанров — в одной ротации оказывались и бристольский звук, и эмбиент, и эксперименты, которые позже назовут инди-электроникой.
Интереснее сравнивать «Melody A.M.» с британской школой биг-бита — в частности, с работами Fatboy Slim, звезды поколения MTV. На поверхности действительно угадывается общая динамика: петляющий бит, сэмплы и акцент на узнаваемых хуках. Но у Röyksopp это было обёрнуто в иной климат: вместо ироничного драйва — отстранённость, вместо эпатажа — атмосферные пейзажи. В итоге дуэт оказался на стыке: их музыка звучала достаточно ритмично, чтобы попасть в эфиры и клубы, и достаточно воздушно, чтобы стать частью чиллаут-каталога.
К слову о каталоге: отдельной страницей в истории Röyksopp стал клип на трек «Poor Leno», созданный Сэмом Артуром. Его сюжет — мультяшный и трогательный: малыш в костюме медвежонка, вырванный из естественной среды, превращается в метафору тоски и несвободы. Визуально ролик сочетал простую 3D-анимацию с кадрами зимнего леса: как раз на стыке тогдашней новой искренности и холодного реализма. Самое оно в ротации музыкальных каналов вместе с клипами Gorillaz и того же Fatboy Slim! А там, где ротация — зрительское внимание вместе с концертами.
В 2001 году участие в оформлении лимитированной партии винилов «Melody A.M.» по заказу лейбла Wall of Sound принял участие художник по имени Бэнкси. Всего было изготовлено 100 промо-копий дебютного альбома с обложками, вручную раскрашенными художником. Сегодня эти пластинки стали коллекционной редкостью: одна из них недавно была продана на аукционе самим Бэнкси за более чем $10 000.
Это могла быть история группы одного хита и одного альбома. Но это не про них: композиция «Eple» («яблоко» с норвежского) стала вторым локомотивом популярности Röyksopp. Трек лицензирует корпорация Apple и его используют в качестве приветственной музыки при установке операционной системы Mac OS X Panther.
Ваши ожидания — ваши проблемы
Обратная сторона популярности: «чиллаут» к середине нулевых стал словом-призраком, под которым скрывались сотни однотипных проектов, и любая группа, оказавшаяся в этом поле, рисковала быть воспринятой как часть безликого лаунж-потока. Пусть Röyksopp и были в числе команд-лидеров эфира, но они тоже ощутили это на себе после выхода «Melody A.M.». Синглы «Eple» и «Poor Leno» попали в радиоэфиры и на CD-сборники рядом с Air, Zero 7 и десятками менее ярких проектов. Вот как звучал типичный сборник лаунж-музыки того периода.
Для широкой аудитории они стали «ещё одной группой для баров», хотя сами артисты никогда не стремились быть фоном. В их треках всегда присутствовали меланхолическая линия и напряжение. Однако часть мейнстрим-слушателей так и не уловила разницу: для них Röyksopp звучали так же, как плейлисты под вечерний коктейль.
Именно поэтому переход к более мрачному звучанию во втором альбоме «The Understanding» (2005) оказался удивительным для того безмятежного времени поп-культуры. Песня «What Else Is There?» с вокалом Карин Дрейер ломала образ «уютной музыки для кафе» и предлагала вместо этого тревожный, почти готический манифест. Позже, выпустив два альбома-антипода Junior и Senior, Röyksopp закрепили этот жест: они сознательно отказались от навязанного ярлыка и показали, что могут существовать сразу на двух полюсах — от яркой поп-энергии с Робин и Ликке Ли до инструментальной медитации.
Риск и отрицание удобного ярлыка позволило им остаться главными представителями «северного саунда», а не частью волны, которая ушла вместе с модой на сборники Buddha Bar и Café del Mar. Ставка сыграла — «What Else Is There?» сейчас находится в списке самых популярных треков группы на Spotify с почти 70 миллионами прослушиваний. Неплохо для трека 20-летней давности!
Неизбежный конец
О влиянии группы может говорить не только её каталог, но и соприкосновение с «большой» поп-культурой. Например, Röyksopp отказались делать саундтрек ко второй «Матрице». Монтажная склейка: в 2015 году группа написала новую музыкальную заставку для программы новостей Dagsrevyen на норвежском телевидении NRK. Казалось бы, это «игра на понижение», но даже заставка стала настолько ожидаемым событием из-за того, что электронная группа сделала жест, больше свойственный поп-дивам, выпустив «последний альбом». Этот релиз получил название «The Inevitable End» (англ. «Неизбежный конец»).
Ответ от журналистов последовал: издание Pitchfork съязвило, что меланхолия альбома «слишком медленная, слишком длинная или слишком пресная, чтобы удерживать интерес на протяжении 60 минут», разве что в мелких дозах. The Guardian отметил сильные находки релиза (например, «Running to the Sea» и «Sordid Affair»), но, цитата: «В нём слишком много дрейфа, примером чего служит Робин, которая в треке Rong поёт: “Что, чёрт возьми, с тобой не так?”»
Были и хорошие рецензии: журналисты назвали альбом «сильным финалом в фирменной манере дуэта», «великолепно спродюсированым» релизом, глубоким, эмоциональным и печальным. К тому же, Röyksopp на этом альбоме получили большой хит уже для эпохи стримингов: Here She Comes Again звучит так, что его написал молодой EDM-продюсер 2010-х рядом с Аланом Уокером, а не группа с опытом из конца 90-х.
В итоге Röyksopp как бы не сдержали своё обещание. Спустя 8 лет молчания они вернулись сразу с тремя альбомами проекта Profound Mysteries (2022), выпустив за год материала больше, чем за предыдущие десять лет. В 2014-м они просто попрощались с самим устаревающим альбомным форматом, отмечая тогда: «Мы не перестанем делать музыку, но альбом как форма — это наш последний».
Каждая композиция серии получила собственный абстрактный «артефакт» — визуальный объект, созданный австралийским художником Джонатаном Завада с использованием нейросетей и ручной дорисовки. Эти загадочные объекты, сопровождающие треки, специально задуманы так, чтобы вызвать у зрителя вопросы. Такие NFT по цене релиза.
Кроме того, на каждую часть трилогии Röyksopp выпустили серию короткометражных фильмов от разных режиссёров скандинавского продакшена Bacon, вдохновлённых музыкой группы. Все эти видео, хоть и разные по сюжету, вместе сложились в цельную мозаику визуальной истории, дополняющей музыку. Туда же можно отнести и живые выступления группы: Röyksopp живьём меняют маски не хуже Daft Punk, а зрители отмечают умение команды раскачать трек с меланхоличного разгона до танцевального культа.
Как отмечает музыкант Ульф Нюгор из группы Flunk, «80% норвежских электронных артистов теперь неизбежно упоминаются рядом с Röyksopp, а половину из них называют “новыми Röyksopp”». Дуэт из Бергена стал своего рода «ледоколом», пробившим дорогу на мировой рынок для других скандинавских электронных музыкантов. В начале 2000-х годов композиции Röyksopp появились на десятках международных сборников, познакомив глобальную аудиторию с «арктическим» звучанием. Появление на сцене других знаменитых норвежцев — AURORA и будущего короля «тропического» звучания Kygo — тоже не было бы возможно.
Благодаря Röyksopp медиа заговорили о феномене «новой норвежской электронной волны», и молодые исполнители (Lindstrøm, Annie, Тодд Терье и другие) уже выходили на сцену в условиях, где к скандинавской электронике было приковано внимание.
В общем, теперь это новая экспортная статья Норвегии — наряду с Эдвардом Григом, Эрлингом Холанном, Эдвардом Мунком, блэк-металом и группой a-ha.
