27 ноября в казахстанский прокат выходит «Зверополис 2». Зрители ждали долгожданного продолжения мультфильма целых девять лет. Вторая часть снова рассказывает о детективных приключениях крольчихи Джуди и лиса Нила, которые в этот раз расследуют загадочное появление змеи — животного, сородичей которого жители Зверополиса не видели около ста лет.
Абулхаир Жусупов поговорил с режиссёрами обеих частей — Байроном Ховардом и Джаредом Бушем — о том, зачем они вернулись к истории «Зверополиса», чем вдохновлялись в работе над продолжением и какую мораль преследовали на этот раз.
— Прошло почти 10 лет с момента выхода первого фильма. За это время в Голливуде произошло так много событий, связанных с COVID и стримингом. Как эти изменения повлияли на работу над сиквелом? Изменилась ли формула создания анимационного полнометражного фильма для кинотеатров? Стало ли сложнее убедить людей выйти из дома, чтобы пойти в кино?
Байрон Ховард: Создание продолжения заняло так много времени, потому что на производство анимационного фильма уходит четыре-пять лет, в отличие от игрового кино, режиссёры которого могут работать над новым проектами каждый год. Между «Зверополисами» мы сняли «Энканто». Мы закончили «Энканто» целых 4,5 года назад, но уже тогда Джаред работал над сиквелом «Зверополиса». Он сделал небольшой набросок с надписью «Зверополис 2», где стилизовал двойку под змею. Так что он уже подумывал о том, чтобы перенести мир рептилий в мир «Зверополиса».
Джаред Буш: В Disney Animation всё строится на сотрудничестве, а COVID усложнил ситуацию: например, над «Энканто» нам пришлось работать по отдельности из дома. Так что «Зверополис 2» — это возвращение в этот чудесный мир совместной работы. Даже больше, чем над первым фильмом, нам было важно объединить всех 700 человек, чтобы они смогли воплотить свои идеи. Поэтому, я бы сказал, что это было скорее возвращение к истокам и мы действительно переосмыслили, как мы снимаем фильмы, и добились того, чтобы каждый голос был услышан.
— Во время работы над первым фильмом вы привлекали научных и социальных консультантов. Повторили ли вы этот подход в работе над новым фильмом?
Джаред Буш: Одна из самых интересных особенностей работы в Disney Animation заключается в том, что наша исследовательская фаза фактически никогда не заканчивается. Мы не проводим ресёрч, а потом останавливаемся и начинаем снимать фильм. Наше исследование продолжается всё время, пока работаем над историей, и это касается не только животных: дизайн мира, история — миллион разных вещей, которые участвуют в создании такого масштабного фильма.
— Что было самым увлекательным в работе над сиквелом?
Байрон Ховард: Мы с Джаредом начали работать над миром «Зверополиса» ещё 14 лет назад. Мы понимали, что мир настолько огромен, что не уместится в один фильм. Это же в особенности касается и Ника с Джуди. Мы были бы счастливы рассказывать о них до конца наших карьер. Но даже просто расширять мир — уже здорово.
Джаред Буш: Для творца мир «Зверополиса» — самая увлекательная песочница, какую только можно себе представить. Именно этот невероятно интересный мир, созданный животными для животных, позволяет нам не только получать удовольствие, но и рассказывать истории о человеческой природе через этих животных.
— В сиквеле много синефильских отсылок и оммажей. Расскажите немного о процессе их отбора. Наверняка было много идей, на которые у вас не хватило времени.
Джаред Буш: Мы большие киноманы. И поэтому вы увидите в этом фильме так много отсылок к фильмам, которые мы любим, и к режиссёрам, которых мы уважаем. Это любовь ко всему, на что мы ссылаемся: от «Рататуя» до «Сияния». Мне кажется, этот процесс действительно интересен, потому что не только я и Байрон придумываем эти идеи. Над фильмом работало 700 человек. И на протяжении пяти лет, которые уходят на создание одного такого фильма, любой может добавить свою идею. В этом фильме вы увидите не только наши идеи, но и идеи 700 человек. Мы сами всё ещё находим в нём что-то новое, о чём даже не подозревали.
Байрон Ховард: У нас есть и более тонкие отсылки, например, к «Инопланетянину». Сцены погони, фонари в лесу, спилберговщина, и даже сериалы про полицейских — всё это отсылает к 90-м. Даже композитор Майкл Джаккино, когда узнал, что мы хотим погрузиться в атмосферу бадди-муви 90-х, сказал: «Это то, что мне нужно». Мы все — дети кино, которые теперь вместе снимают фильмы. Сложно решить, где применять какие отсылки, потому что они должны служить сюжету.
— Был ли новый мэр Зверополиса вдохновлён какой-то конкретной личностью? Или это просто собирательный образ современного политика?
Джаред Буш: На самом деле, прообраз нового мэра — это Байрон. Он очень красивый и очень старается таким оставаться.
Байрон Ховард: Вот именно, я сниму свитер и покажу вам.
Джаред Буш: В «Зверополисе» мы любим подшучивать над всем подряд. В первом фильме власти города были тесно связаны с мэром Златогривом и нашим неожиданным злодеем — помощником мэра Барашкис. Мы подумали: кто же заполнит эту пустую вакансию? Мы не хотели, чтобы новый мэр был злодеем или антагонистом фильма, но мы хотели, чтобы он сыграл какую-то роль в этой истории. Поэтому создание нового мэра было для нас способом, во-первых, отдать дань уважения замечательным боевикам 90-х, на которых мы выросли. А во-вторых, найти в этом парне личность, которая была бы по-настоящему интересна людям.
Байрон Ховард: Стоит отдать должное Эми Томпсон за потрясающий дизайн персонажей. Именно она вдохновила нас на создание мэра-коня. Сначала герой-лошадь звучал не очень-то захватывающе. Но потом она представила накачанного коня, который раньше был звездой боевиков. И вот родился идеальный мэр. Когда мы попросили Патрика Уорбертона озвучить его, он прослезился. Он работал с лошадинной мощью, так что мы им очень гордимся.
— Были ли Ке Хюи Кван и Энди Сэмберг первым выбором на роль Гэри и Пуберта?
Джаред Буш: Мы хотели перевернуть троп о змеях и создать персонажа, в которого зрители сразу влюбятся. Я большой поклонник Ке. Он был великолепен в фильме «Всё везде и сразу». Было здорово видеть его в этой роли, потому что в ней такой широкий спектр актёрской игры. Когда он был в шоу Стивена Колберта, что-то мне там так понравилось, что я подговорил одного из наших ведущих аниматоров анимировать Гэри голосом Ке из того интервью. Когда я впервые увидел Гэри с этим голосом, я сразу понял: «О боже, это должен быть Ке». У нас была встреча и мы до смерти надеялись, что он согласится. А потом он сказал: «Блин, я очень надеюсь, что они выберут меня». Мы подумали: «О, кажется, ты не понимаешь. Никто другой не смог бы сыграть этого персонажа, кроме тебя». Он привносит в него столько тепла, эмоций и уязвимости.
Пуберт — действительно интересный персонаж. Не раскрывая слишком многого, скажу, что Энди для этой роли пришлось играть в довольно широком спектре. И я бы сказал, что в Энди есть что-то такое, что заставляет вас верить в его образ неловкого аутсайдера. Нам нужен был такой персонаж. Он своего рода неудачник в своей семье рысей — злодеев этой истории.
— Главный посыл фильма — слушать партнёра и разговаривать с ним. Каково вам было работать вместе над этим фильмом теперь, когда вы оба стали режиссёрами.
Джаред Буш: Ради этого фильма мы старались изо всех сил. Байрон нанял меня 14 лет назад для работы над первым «Зверополисом». У нас с ним много общего, но также у нас очень разные способы воплощения истории, разные суперспособности. Думаю, это как-то связано с историей Ника и Джуди в этом фильме: я считаю их отличными партнёрами, но им также нужно полагаться друг на друга. Каждый из них видит то, чего не видит другой, и это делает их сильными. Я действительно чувствую то же самое в отношении меня и Байрона. Мы уважаем и доверяем друг другу, но также понимаем, когда другой делает что-то лучше, и думаем: «Отлично, пожалуйста, сделай это».
Для меня Байрон — волшебник анимации. Сидеть с аниматорами и видеть, как Байрон подходит к ним и делится с ними своими мыслями — он такой точный, умный и гениальный. Иногда, когда смотришь какой-нибудь кадр и думаешь, почему он недостаточно эмоциональный, он говорит: «Подними бровь на один пиксель», и всё становится идеально. Поэтому для меня именно постоянное обучение в процессе создания каждой из этих историй делает работу такой увлекательной.
Байрон Ховард: Надо отдать должное Джареду, писать такие фильмы очень и очень сложно, потому что мир огромен. В нём много забавных деталей, которые могут отвлекать, но то, что он сделал с Ником и Джуди, настолько трогательно, чудесно и понятно! Именно это мне и нравится в Джареде как сценаристе. Мои любимые сцены с участием Ника и Джуди воплощены благодаря потрясающей игре Дженнифер и Джейсона и замечательной анимации, но всё это началось со сценария.
— Что вы чувствуете, когда понимаете, что технологии позволяют рассказать историю так, как раньше это было невозможно?
Байрон Ховард: Мне кажется удивительным то, что истории становятся всё масштабнее. Джаред написал огромный и амбициозный сценарий. Иногда сюжет требует от технологий гораздо большего, например, один кадр, в котором можно увидеть 50 тысяч животных. Я работал над фильмом «Вольт» в 2008 году: тогда мы могли изобразить лишь нескольких людей на улицах Нью-Йорка. Сравните этот фильм с тем, чего мы достигли за последние полтора десятилетия. Прогресс просто невероятен. Но это также указывает на то, что всё это служит повествованию, даже технологии анимации Гэри. Disney никогда раньше не использовали компьютерную графику для анимации змей. Былиотличные 2D-змеи, вроде Ка и сэра Хисcа, созданные в традиционной анимации, но Гэри был совершенно новым вызовом, и нашим аниматорам пришлось подняться на уровень выше и найти новые технологии, чтобы анимировать этого персонажа и передать игру актёров.
— Основная тема фильма — разнообразие, причём не только межвидовое, но и мировоззренческое. Как вы подошли к задаче превратить месседж фильма во что-то одновременно увлекательное и значимое для зрителей всех возрастов?
Джаред Буш: После первого фильма, который рассматривал предвзятость и стереотипы, мир «Зверополиса» стал местом, где можно зеркально отразить человеческую природу и поговорить о наших моделях поведения и проблемах. Мы хотели ввести больше животных, больше разных точек зрения. В этой истории мы хотим сказать, что различия делают людей сильнее. Это касается как Ника с Джуди, так и млекопитающих и рептилий. Мне кажется, в этом действительно увлекательном мире животных есть что-то, что может развлечь, но в то же время заставить задуматься.
— Мы сейчас очень далеки от классики Disney, такой как «Золушка» или «Спящая красавица». Так где же нам найти дух оригинального Disney?
Джаред Буш: Я хотел бы отметить, что у нас много принцесс Диснея в актёрском составе: Аника Нони Роуз играла Тиану из «Принцессы и лягушки», Аулии Кравальо — Моану; Стефани Беатрис — Мирабель из «Энканто». И, конечно же, Дженни Гудвин, которая озвучивает Джуди, была Белоснежкой в сериале «Однажды в сказке». Так что в этой истории задействовано невероятное количество принцесс Диснея.
Байрон Ховард: Волшебство Disney на самом деле заключается в эмоциональном повествовании. Это персонажи, в которых ты веришь, миры, которые переносят тебя в другую реальность. Не знаю, имеет ли значение, волшебный это мир или современный, как в «Зверополисе», где есть социальные сети и остросоциальные проблемы. Я думаю, что главное — это цельное повествование с персонажами, которых ты любишь. Мы хотим, чтобы зритель испытал весь спектр эмоций. Это настоящее благословение студии, и поэтому за всю столетнюю историю, оглядываясь назад, мне очень сложно назвать любимый фильм Disney. Как будто ко всем этим фильмам я привязан по-разному.
