Главные интриги
Третий сезон напрямую продолжает события прошлой части и призван разобраться с сюжетными линиями, заданными после возвращения Ки Хуна в игру. Одна из главных интриг: почему ведущий игры так одержим главным героем? В отличие от самых смелых теорий, его главная цель предельно проста: сломить протагониста, в котором он видит лучшую версию себя самого.
Главной же интригой каждой серии «Игры в кальмара» остаётся вопрос: «Кто умрёт на этот раз?». До этого баланс между игроками и так был в пользу безумцев, опьянённых возможностью наживы, но по ходу сезона этот перевес всё больше усугубляется. С одной стороны, это соответствует линии второго сезона, в которой отчаявшаяся толпа, ведомая алчными лидерами, всё больше радикализируется. С другой — авторы совсем не оставляют зрителю вариантов за кого болеть.
Проблемный сюжет
Третий сезон, как и второй, концентрируется на трёх параллельных сюжетных линиях: происходящее внутри игровой площадки; Чун Хо и его поисках острова и брата; Но Ыль и её партизанстве в рядах розовых солдат. Но пока главные герои за пределами игровой площадки получают равномерное развитие, среди игроков минимальный интерес вызывают только арки Чун Хи, Мён Ги и Ки Хун.
Остальные же персонажи так и не выросли из простой карикатуры корейского общества, для этого им не хватает либо внятной предыстории, либо видимого развития. В итоге у создателей остаётся чересчур много «лишних» персонажей, от которых приходится избавляться нелогичными способами. Из-за этого сериал с каждой серией теряет убедительность, замещая её более вычурной жестокостью, сложными вызовами и эффектным визуалом.
Яркая форма
За три сезона зритель растерял способность удивляться жестокости общества, а сюжетная броня главного героя не помогает усомниться в его победе. В итоге единственное, что действительно удерживает внимание — визуальная постановка. Хван Дон Хёк, создатель сериала, ещё в прошлом сезоне показал расширенный арсенал приёмов: ручная камера, динамичная съёмка, продолжительные сцены без склеек. Во второй серии все эти приёмы вкупе с клаустрофобными декорациями помогают держать зрителя в напряжении на протяжении всего эпизода.
Видно, что режиссёру интереснее разрабатывать концепции детских игр, усложняя их первоначальные правила, и выстраивать взаимодействие между героями, расположенными на шахматной доске. Всё это помогает сохранить интерес во время просмотра и даже эмоционально подключиться к героям. Однако следуя магистральной линии ключевого противостояния сезона, Дон Хёк пожертвовал эмоциональной вовлеченностью зрителя, всё больше таявшей ближе к финалу.
Банальность высказывания
Хван Дон Хёк очень однозначен в своей сатире на демократические режимы в условиях капитализма. Он устами персонажей постоянно подчеркивает «демократичность» принятых решений, перекладывая ответственность с сильных мира сего на плечи рядовых игроков: они сами выбирают не только участвовать в смертоносных играх, но и принимать ужасающие решения — например, избавиться от ребёнка, чтобы пройти дальше.
Кажется, будто «Игра в кальмара» вскрывает изъяны корейской демократии: сериал наглядно показывает манипуляции политиков для навязывания «правильного выбора» путём спойлеров и иллюзии контроля. Однако на деле он очень поверхностно критикует систему, выдавая за неё власть толпы: вместо формальных институтов и легитимных правил — спонтанные эмоциональные решения, принятые из страха, гнева или излишнего энтузиазма.
Режиссёр пытается нарисовать сатирическую картину современного корейского общества, где понимание демократии извращается экстремальным капитализмом. Но на деле он берёт проблему, полную нюансов, и возводит её абсурдность в абсолют, перебарщивая с очевидностью и однозначностью метафор. Он раз за разом наглядно сталкивает лбами Ки Хуна и обезумевшую толпу, будто не доверяя зрителю прийти хотя бы к малейшим выводам самостоятельно.
Итог
Третий сезон — это заключительный акт второго сезона, которому дали слишком мало времени. Из-за этого многие сюжетные линии оказались резко оборваны и большая часть смыслов осталась на крайне поверхностном уровне. Сама же сюжетная арка Ки Хуна подошла к логичному концу, как и сравнительно неутешительный финал. Революции не случилось, страдающий пролетариат повержен, а заключительный монолог главного героя о возвращении агентности бедных в итоге обернётся просто красивым последним протестом.
Однако даже провальный финал не умаляет того факта, что «Игра в кальмара» — определяющий сериал 2020-х годов. Феномен проекта Хвана До Хёка точно войдет историю, хоть и прежде всего за счёт первого сезона. Он не изобрёл новых смыслов, приёмов или методов. Однако сериал точно останется одним из самых ярких высказываний против современной системы мироустройства.