Почти через четыре месяца после того, как у беременной Адрианы Смит из Джорджии диагностировали смерть мозга, врачи провели экстренное кесарево сечение — на свет появился мальчик. Всё это время её тело поддерживали на аппаратах жизнеобеспечения, несмотря на юридическую смерть. Этот случай может стать прецедентом в борьбе за пересмотр жёстких антиабортных законов в США — и ещё одним примером того, как политика вмешивается в личные и медицинские решения.
В феврале 31‑летней жительнице Атланты Адриане Смит диагностировали «клиническую смерть» примерно на 8–9‑й неделе беременности — причиной стали тромбы в мозге. Несмотря на её юридическую смерть, врачи подключили тело к аппаратам жизнеобеспечения из-за закона штата Джорджии, запрещающего аборт после появления сердцебиения плода (примерно с 6-й недели). Семья не могла прервать беременность.
Экстренное кесарево сечение врачи провели 13 июня — родился мальчик по имени Ченс (Chance) весом около 800–860 граммов. Сейчас он находится в отделении интенсивной терапии новорождённых.
Тело Адрианы отключили от аппаратов 17 июня. У неё остался семилетний сын.
Закон Heartbeat Law и его последствия
С 2019 года в Джорджии действует один из самых жёстких в США запретов на аборты — так называемый «закон о сердцебиении». Он запрещает прерывание беременности с момента, когда у эмбриона фиксируется сердцебиение — обычно это 5–6 неделя.
Закон вступил в силу только в 2022 году — после отмены решения Верховного суда по делу «Роу против Уэйда», которое почти 50 лет обеспечивало федеральное право на аборт.
Исключения в законе минимальны — только при серьёзной угрозе жизни матери или тяжёлых патологиях плода. В случае смерти женщины чётких указаний нет.
Опасаясь последствий, врачи решили не отключать аппараты, несмотря на диагноз «смерть мозга».
За последние десятилетия в мировой практике было зафиксировано около 35 подобных случаев. В 27 из них дети родились живыми. Но в среднем беременность удавалось продлить на 7 недель — не на 23, как в случае Смит.
Юридическая и этическая неопределённость
В медицинском сообществе и среди юристов продолжаются споры — действительно ли законы требуют поддержания жизни умершей женщины для спасения плода. Генеральный прокурор штата Джорджия Крис Керр заявил, что «отключение жизнеобеспечения — это не действие с целью прерывания беременности». Тем не менее врачи ссылались на необходимость соблюдать закон.
Мать Адрианы Смит, Эйприл Ньюкирк, назвала происходящее «настоящей пыткой». С одной стороны — смерть дочери, с другой — необходимость продолжать наблюдать за телом, к которому подключены аппараты, в ожидании исхода, который она не выбирала. Семья хотела отключить жизнеобеспечение, но фактически не имела такого права из-за существующего законодательства.
Случай Адрианы Смит поднимает вопрос: кто должен принимать решение в подобных ситуациях — врачи, юридическая система или семья? Поддерживать жизнедеятельность мёртвого тела, чтобы сохранить беременность, — сложное решение, которое требует индивидуального подхода. Но в условиях тотального запрета, медицина становится заложницей закона, и даже смерть больше не воспринимается как граница.
В день, когда Смит была отключена от аппаратов жизнеобеспечения, три конгрессвумен от Демократической партии Палаты представителей — включая представительницу Джорджии Никему Уильямс — представили резолюцию, напрямую связанную с этим случаем.
В ней сказано, что семья пережила «долгую и мучительную ситуацию без своего согласия», ставшую «прямым следствием кризиса чернокожего материнского здоровья». Резолюция призывает отменить законы, запрещающие аборты, и пересмотреть правовой статус плода.
История Адрианы Смит может стать поворотной точкой в американской дискуссии о репродуктивных правах — особенно когда речь идёт не о жизни и смерти, а о насильственном продолжении биологического процесса в теле уже умершей женщины.
